Не является секретом тот факт, что психотерапевтический процесс в отношении детей имеет свои отличительные особенности от психотерапии взрослых клиентов.

Таким образом, я бы хотел посвятить следующий текст описанию ключевых особенностей детской психотерапии через призму личного опыта работы с несовершеннолетними клиентами и их родителями.

Для начала, важно сделать краткое отступление и привнести следующее. Клиент не всегда просто клиент, фигура, образ в кабинете, наделенная рядом стандартных человеческих качеств. Будучи специалистом, придерживающимся экзистенциально-гуманистической традиции, я вижу каждого «клиента» уникальным человеком, обладающим абсолютно уникальным набором личностных черт. Таким образом, я воспринимаю каждый терапевтический опыт как новый, не используя тех или иных шаблонов, и не говоря себе фразу “кажется, я где-то уже это видел, тут тоже самое”. Нет, не тоже самое.

При работе с несовершеннолетними я думаю о том, что за каждым ребенком, в отличии от взрослого клиента, принявшим, как правило, самостоятельное решение прийти в терапию, находится родитель, ожидающий в приемной (если речь идет про семью, в которой присутствуют оба или один родитель, а не ребенок с опытом сиротства и покинутости, которые также часто встречаются в рамках моей профессиональной деятельности). Данный факт говорит нам сразу о двух вещах.

Во-первых, если ребенка ожидают в приемной, он наверняка что-то для ожидающего родителя значит. Вероятно, родитель может быть заинтересован в психологической работе своего ребенка и всячески старается быть вовлеченным в его жизнь, тем самым проявляя определений уровень заботы. В таких отношениях принято думать в сторону того, что ребенок обладает внутренним ощущением надежного взрослого, заинтересованного в его благополучии. Такой внутренний образ формирует у ребенка уверенность и ощущение опоры и безопасности, обеспечивает склонность ребенка к самостоятельному разрешению трудностей грядущей взрослой жизни.

Во-вторых, с точки зрения психологической работы, терапевт берет во внимание не только самого ребенка и его внутренние переживания и проблемы во внешнем мире, но и семейную систему, с которой ребенок, так или иначе, выстраивает те или иные отношения. В случаях детской психотерапии, специалист работает одновременно в нескольких направлениях: психологическая работа с ребенком и обеспечение в рамках психотерапии систематических родительских консультаций, в процессе которых психолог привносит особенности процесса работы и обсуждает с родителями их наблюдения и обратную связь по работе ребенка с психологом.

Вопрос ответственности всегда стоял на повестке в обсуждении тех или иных процессов в области психотерапии, однако, в контексте практики с детьми данная тема приобретает “слегка” иной характер.

Я уверен в том, что детская психотерапия - это всегда про работу с семьей. Выше я уже писал о том, что родительские консультации являются неотъемлемой составляющей процесса успешного консультирования и вот почему. Включенность родителя в психологическую работу обеспечивает не только информационное оповещение в то, что происходит в контакте между психологом и ребенком, но и создает опыт сонастроенности и сопричастности родителя в жизни ребенка. Так, последний не сталкивается с родительским безразличием и ощущает искреннее внимание к своему существованию. В обратном случае, ребенок пребывает в состоянии динамической изоляции от семейной системы, незаинтересованной в его внутренней жизни. К таким обстоятельствам мы можем приписать ситуации, когда ребенок на консультации приходит в сопровождении “третьих лиц”. При таком раскладе ребенок воспринимает процесс психотерапии иначе. В связи с этим, часто задается внутренний вопрос ребенка самому себе “если моим родителям это не нужно, то зачем это мне?”.

Очень часто в работе я сталкиваюсь с родительским обесцениваем психологической работы. Нередко психологическая помощь становится предметом манипуляций, входит в систему наказаний, сопровождая подобное поведение следующим посылом “раз ты сегодня мне соврал, получил двойку, опоздал домой, то и к своему психологу не поедешь”. В такие моменты я задаюсь вопросом, что в такие моменты происходит с ребенком? Как показывает практика, такое отношение родителей приводит к состоянию беспомощности и отчаянию, ощущению покинутости. Ведь в контакте с психологом ребенок приобретает понимание и сострадание к его непростому положению.

Ценность психологической работы в детской психотерапии заключается в повторном переживании ребенком в отношениях с психологом хорошего опыта понимающих взаимоотношений. Здесь мы подходим к такому важному аспекту как «субъективное восприятие ребенком процессов, происходящих внутри семьи».

Особенность консультативной практики с ребенком состоит в том, что психолог работает не столько с объективным состоянием отношений ребенка со своей семьей и с другими людьми (включая себя), сколько с тем восприятием, которое принадлежит самому ребенку. Так, к примеру, по словам родителей, речь может идти о том, что ребенок ничего не хочет и ни к чему не стремится (один из самых частых запросов на работу с психологом). Однако на самой консультации выясняется, как со стороны родителей пренебрегаются потребности ребенка в заботе, внимании, эмоциональном присоединении и понимании его трудностей. Ребенок всячески демонстрирует в кабинете беспомощность, обращает внимание психолога на систематические наказания со стороны родителей, крики и игнорирование его нужд. Может ли ребенок в такой ситуации хотеть что-то кроме вышеперечисленного? Такой вопрос я отношу к классу риторических.

«Но что нам делать?» - спрашивает озадаченный родитель на родительской консультации. Ответ психолога может состоять в следующем: «а давайте вместе посмотрим, что происходит с вашим ребенком в семье? Как он реагирует на то или иное ваше поведение, и главное, в связи с чем, по вашему мнению, он реагирует так, а не иначе?». Такая дискуссия, как правило, ставит родителей в ступор, ведь в таком случае психолог смещает фокус и акцент ответственности с «неправильного и неудобного ребенка» на «родителя, перекладывающего ответственность за плохое поведение и отсутствие мотивации ребенка на него самого».

Задача родительских консультаций непосредственно заключается в том, чтобы сфокусировать внимание родителей, в большей степени, на личностных проявлениях самих себя, сместить внешний локус контроля на внутренний, тем самым отследить, что родитель делает такого, что запускает в ребенке то или иное поведение. Так, детский психолог-психотерапевт работает одновременно на «двух фронтах».

Во всем разнообразии тонкостей в психологической работе с ребенком уходит огромное количество ресурсов, которое должно быть восполнено. Специалисту необходимо поддерживать баланс между работой и отдыхом, чтобы быть максимально эффективным для своих клиентов.

Для поддержания высокого уровня качества оказания психотерапевтических услуг, психотерапия требует от психолога-консультанта соблюдения трех главенствующих принципов:

• Систематическая личная терапия. Данный пункт всегда трактуется по-разному, однако среди специалистов ответственно подходящих в своей работе, очевидно, что невозможно привезти клиента туда, куда сам еще не ходил. Постоянная работа над собой - залог успешной практики любого психолога-консультанта. В психотерапии, как нигде больше, ценится способность специалиста отделять собственные переживания и чувства от тех, что возникают в адрес клиента в ответ на его присутствие и повествование. Так называемая работа с переносом и контр-переносом подразумевает осознанный контакт психолога со своими чувствами. Только в таком случае, клиент получает возможность погрузиться в самоанализ собственных переживаний, не задумываясь о том, что напротив него сидит человек, который и сам-то не сильно смыслит в том, что с ним происходит.

• Систематическая личная и групповая супервизия. Ни одна профессия не ограничивается знаниями и умения одного специалиста. “Один в поле не воин” - про тех психологов-консультантов, которые исправно обращаются за компетентной обратной связью и поддержкой наставников, более опытных коллег в индивидуальном и групповом формате. В отношении частоты посещения супервизий мнения у многих специалистов расходятся, поэтому мне ничего не остается, кроме как сказать о том, что посещение индивидуальных супервизий раз в неделю и групповых раз в две - наиболее оптимальный вариант, который позволяет детально разобраться в том, что происходит в терапевтическом поле между клиентом и терапевтом.

• Систематическое обучение является, пожалуй, основной движущей силой прогресса специалиста в его работе. Здесь все просто. Если вы остановились и сказали себе, что вы знаете все, большего вам не нужно, вы, вероятно, обладаете супер-силой, которой не обладает ни один живущий в мире психолог-консультант. Но реальность такова, что знать все невозможно, да и обладать супер-силой тоже. Непрерывное обучение говорит о том, что в человеке горит азарт и желание развиваться, постоянно совершенствовать профессиональные навыки. Обучение не всегда подразумевает учебные курсы, вебинары и лекции. Чтение книг и приобретение нового опыта через текст - наиболее доступный и эффективный способ потреблять и в дальнейшем использовать приобретенные знания. Причем речь идет не только про психологическую литературу. Я не совру, если скажу, что художественные произведения оказывают регающее влияние на видение психотерапевтического процесса.

На данном этапе мне представляется наиболее логичным окончить мое повествование и сделать краткое резюме. Детская психотерапия не только обладает рядом ключевых отличий от работы со взрослыми клиентами, но также обладает рядом схожих принципов. В работе с детьми важно помнить об ответственности, командной работе с семейной системой, а также о себе, как о специалисте, который, к большому сожалению, не обладает вечным двигателем и периодически нуждается в перезагрузке и отдыхе.